Небеса дальше, чем кажутся.
воскресенье, 20 января 2013
Я очаровалась вновь, и очаровалась Ренатой Литвиновой. Она, эта изнеженная и манерная, тягучая дама с едва уловимыми вариациями на тему Монро, совершенно сама себя сделала. Поступила во ВГИК, прославилась в узких кругах своими рссказами-почти сценариями. ПРивлекла этим внимние Киры Муратовой, которая пришла от неё в восторг и сняла в картине, принесшей Ренате известность...
Но я сейчас хотела написать совсем о другом, о локальном.
Недавно вышел второй фильм Ренаты, "Последняя сказка Риты". Фильм снимался на собственные её средства и саундтрек, привычно написанный Земфирой, стоил ей один рубль. Литвинова сказла, что снимала практически "в стол" и для неё было большим сюрпризом, что на картину собирются аншлаги по всей России.
В связи с этим Познер пригласил её в свою передачу на интервью.
И задал ей много неудобных вопросов.
Сейчас, сейчас я дойду до главного, ещё немножко...
Он изрядно подготовился и прочитал много Ренатиной прямой речи.
- Вот вы как-то сказали: "Я не боюсь смерти, я скорее боюсь бессмертия". Почему?
И смотрит на неё лукаво. Не зло и не издевтельски, а как на чудо заморское.Птицу-альбиноса.
Рената поворачивает голову профилем к Познеру, локти её на столе; стучит пальцами по столу. Говорит:
- Смерти я действительно не боюсь, а вот насчёт остального... Вы знаете, есть такое понятие - красивая фраза...
Познер улыбается:
- Так что это - просто красивая фраза?
- Ну да... Знаете, иногда хочется сказть что-нибудь такое - и скажешь... Да, просто красивая фраза.
И казалось бы, любого можно запрезирать за такую небрежность к словам и к мыслям - вплость до измены себе, но становится очень ясно, что для человека нет ничего важнее красоты, фразы ли, ситуации, жизни в целом - он видит эту магию, он навсегда болен ею, и какая разница, правдива ли она субъективно для него, если она правдива вообще.
И вот, дошли они до вопроса финансировния отечественного кинематографа. Понятно, что это очень нужно и этого всегд не хватает, но, спрашивает Познер, как вы считаете, если госудрство обязано финансировать киноиндустрию, вправе ли оно диктовать ему свои какие-то требования?
- Ну, не знаю, - говорит Рената и смотрит в сторону, думает. - Ну, какие, например? Я даже не знаю... Внести цензуру? Как в меня внести цензуру? Это же какой-то абсурд...
А что бы сказала я? Что, что бы сказала я?
Я - это государство, говорил Людовик 14, и сейчас на верхушке всё идёт к тому же, но кто есть государство? В таком узком вопросе государство - это министерство культуры с министрами соответственно, у которых есть цель - создание определенного имиджа страны.
Хорошо, когда там понимют, что имидж страны должен держаться на качественном, умном, тонком кино (опять же, в нашей узкой категории), то есть ориентиром служит художественная ценность. И картины отсеиваются по критерию качества людьми, признанными в этой области.
Плохо, когда "государство - это я", то есть имидж страны - это имидж власти. Тогда мехнизм начинает работать в другую сторону, где главным критерием отбора служит лояльность. Это и государственные заказы определенной тематики, и культ личности, и много чего ещё. Это всё очень грустно и неприятно. Это и есть цензура, которая не оправдана ни за какие деньги, потому что по сути - преступление.
Но я сейчас хотела написать совсем о другом, о локальном.
Недавно вышел второй фильм Ренаты, "Последняя сказка Риты". Фильм снимался на собственные её средства и саундтрек, привычно написанный Земфирой, стоил ей один рубль. Литвинова сказла, что снимала практически "в стол" и для неё было большим сюрпризом, что на картину собирются аншлаги по всей России.
В связи с этим Познер пригласил её в свою передачу на интервью.
И задал ей много неудобных вопросов.
Сейчас, сейчас я дойду до главного, ещё немножко...
Он изрядно подготовился и прочитал много Ренатиной прямой речи.
- Вот вы как-то сказали: "Я не боюсь смерти, я скорее боюсь бессмертия". Почему?
И смотрит на неё лукаво. Не зло и не издевтельски, а как на чудо заморское.Птицу-альбиноса.
Рената поворачивает голову профилем к Познеру, локти её на столе; стучит пальцами по столу. Говорит:
- Смерти я действительно не боюсь, а вот насчёт остального... Вы знаете, есть такое понятие - красивая фраза...
Познер улыбается:
- Так что это - просто красивая фраза?
- Ну да... Знаете, иногда хочется сказть что-нибудь такое - и скажешь... Да, просто красивая фраза.
И казалось бы, любого можно запрезирать за такую небрежность к словам и к мыслям - вплость до измены себе, но становится очень ясно, что для человека нет ничего важнее красоты, фразы ли, ситуации, жизни в целом - он видит эту магию, он навсегда болен ею, и какая разница, правдива ли она субъективно для него, если она правдива вообще.
И вот, дошли они до вопроса финансировния отечественного кинематографа. Понятно, что это очень нужно и этого всегд не хватает, но, спрашивает Познер, как вы считаете, если госудрство обязано финансировать киноиндустрию, вправе ли оно диктовать ему свои какие-то требования?
- Ну, не знаю, - говорит Рената и смотрит в сторону, думает. - Ну, какие, например? Я даже не знаю... Внести цензуру? Как в меня внести цензуру? Это же какой-то абсурд...
А что бы сказала я? Что, что бы сказала я?
Я - это государство, говорил Людовик 14, и сейчас на верхушке всё идёт к тому же, но кто есть государство? В таком узком вопросе государство - это министерство культуры с министрами соответственно, у которых есть цель - создание определенного имиджа страны.
Хорошо, когда там понимют, что имидж страны должен держаться на качественном, умном, тонком кино (опять же, в нашей узкой категории), то есть ориентиром служит художественная ценность. И картины отсеиваются по критерию качества людьми, признанными в этой области.
Плохо, когда "государство - это я", то есть имидж страны - это имидж власти. Тогда мехнизм начинает работать в другую сторону, где главным критерием отбора служит лояльность. Это и государственные заказы определенной тематики, и культ личности, и много чего ещё. Это всё очень грустно и неприятно. Это и есть цензура, которая не оправдана ни за какие деньги, потому что по сути - преступление.
пятница, 28 декабря 2012
17:20
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Конкурс разработчиков настольных игр
Декабрь 26th, 2012 | рубрики Конкурсы по профессиям
Объявлен конкурс для авторов настольных игр. Дедлайн апрель 2013 года.
Организатор: Издательство Hobby World.
На конкурс принимаются уникальные и современные разработки от
авторов, готовых к серьёзному и длительному сотрудничеству. Сложность и
тематика игры может быть самыми разными – организаторы готовы выпустить
быстрый филер или сложную игру с большим количеством компонентов.
Интересуют исключительно игры с авторской оригинальной механикой,
которые не были представлены на аналогичных конкурсах разработчиков
настольных игр. Авторы сохраняют право после конкурса представлять игры
на другие конкурсы и остаются правообладателями представленных игр.
В конкурсе может участвовать любое количество игр одного автора или одной авторской группы.
У представляемой игры должна быть завершенная концепция: написанные
на русском языке, понятные и читаемые правила, удобные в игре
компоненты. В игру было сыграно более чем несколько партий. По ходу
тестирования в механику и правила игры вносились изменения.
Призы:
- Главный приз конкурса – лицензионный договор на издание вашей
настольной игры в России и, возможно, во всём мире, на любых языках, с
авансовой выплатой автору роялти. Договор предусматривает выплату
авторских отчислений (роялти) с каждого проданного экземпляра игры.
Победителей может быть несколько.
Задать все интересующие вопросы вы можете на почту [email protected]
В состав жюри войдут представители издательства Hobby World.
00:06
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 26 декабря 2012
[16:49:59] svetulon: у меня из-за обилия воды краска выходила за края резерв.состава
[16:50:04] svetulon: короче, первый блин комом
[16:52:32] ann: Ну, ничего, Москва не сразу строилась...
[16:52:49] svetulon: себе ты тоже так говорила?)
[16:53:19] ann: Не, я сказала: это не Моне. И больше не рисовала))))))
[16:50:04] svetulon: короче, первый блин комом
[16:52:32] ann: Ну, ничего, Москва не сразу строилась...
[16:52:49] svetulon: себе ты тоже так говорила?)
[16:53:19] ann: Не, я сказала: это не Моне. И больше не рисовала))))))
вторник, 25 декабря 2012
Кто обидит меня - тому ни часа,
Ни минуты уже не знать покоя:
Бог отметил меня и обещался
Воздавать за меня любому втрое.
Сто громов на обидчика обрушит,
Все надежды и радости отнимет,
Скорбью высушит, ужасом задушит,
Ввергнет в ад и раскаянья не примет.
Так что лучше тебя меня не трогать,
Право, лучше тебе меня не трогать
© Дмитрий Быков
Ни минуты уже не знать покоя:
Бог отметил меня и обещался
Воздавать за меня любому втрое.
Сто громов на обидчика обрушит,
Все надежды и радости отнимет,
Скорбью высушит, ужасом задушит,
Ввергнет в ад и раскаянья не примет.
Так что лучше тебя меня не трогать,
Право, лучше тебе меня не трогать
© Дмитрий Быков
Я предпочла бы быть жирной, как кондукторша, лишь бы иметь талант художника
Я предпочла бы быть кривозубой, как бандит, лишь бы иметь талант художника
Я предпочла бы не иметь никаких других талантов – лишь бы иметь талант художника
Мне пришла в голову одна навязчивая мысль и не покидает меня уже третий день.
За последние пару лет я регрессировала в фотографии, ничего не нарисовала и даже не связала ни одной фенечки. Ни одной открытки за полтора года!
Я рисовала, когда у меня в груди рвались снаряды; я писала, когда не могла заснуть в лихорадочном бреду нелюбви; я избавлялась таким способом от боли, а вот теперь её не стало, и всё ушло.
Я из тех людей, которых подстёгивает несчастье. Умирая от обезвоживания, я думала, что мой подлинный талант – страдать, это я умею в совершенстве, а всё остальное – тлен и глупость. Умирала я правдиво, каждый раз думая, что дальше-то уж некуда, что вычерпано полностью, до дна – и каждый раз погружалась всё глубже. Мне требовалось чертовски много сил, чтобы выбираться из ямы, чтобы продолжать попытки что-то наладить в моей безумной любви. И мне удалось.
Я съела больше пуда соли с собой на той войне, я выпила целое Мёртвое море.
А теперь я счастлива, мне ровно и хорошо ---- и ни одной мысли в голове. Пост-апокалипсис. У меня был внутри вакуум под чудовищным давлением, сжатые облака готового взорваться газа – но они могли образовывать звёзды. Моя звезда стала обычной планетой, но планетой с атмосферой. Спокойной и тихой.
И это добавляет в моё счастье отчаяние. Отчаяние не способно к творчеству, в отличие от несчастья – в нём нет боли. Я потеряла единственное, что во мне было особенного – тонкую красную нить, лезвие ножа, истому, разрешение секстаккорда. У меня могут быть мысли, но они теперь не наделены чувственностью. Мне нужна боль, чтобы вдохнуть в них душу.
Я предпочла бы быть кривозубой, как бандит, лишь бы иметь талант художника
Я предпочла бы не иметь никаких других талантов – лишь бы иметь талант художника
Мне пришла в голову одна навязчивая мысль и не покидает меня уже третий день.
За последние пару лет я регрессировала в фотографии, ничего не нарисовала и даже не связала ни одной фенечки. Ни одной открытки за полтора года!
Я рисовала, когда у меня в груди рвались снаряды; я писала, когда не могла заснуть в лихорадочном бреду нелюбви; я избавлялась таким способом от боли, а вот теперь её не стало, и всё ушло.
Я из тех людей, которых подстёгивает несчастье. Умирая от обезвоживания, я думала, что мой подлинный талант – страдать, это я умею в совершенстве, а всё остальное – тлен и глупость. Умирала я правдиво, каждый раз думая, что дальше-то уж некуда, что вычерпано полностью, до дна – и каждый раз погружалась всё глубже. Мне требовалось чертовски много сил, чтобы выбираться из ямы, чтобы продолжать попытки что-то наладить в моей безумной любви. И мне удалось.
Я съела больше пуда соли с собой на той войне, я выпила целое Мёртвое море.
А теперь я счастлива, мне ровно и хорошо ---- и ни одной мысли в голове. Пост-апокалипсис. У меня был внутри вакуум под чудовищным давлением, сжатые облака готового взорваться газа – но они могли образовывать звёзды. Моя звезда стала обычной планетой, но планетой с атмосферой. Спокойной и тихой.
И это добавляет в моё счастье отчаяние. Отчаяние не способно к творчеству, в отличие от несчастья – в нём нет боли. Я потеряла единственное, что во мне было особенного – тонкую красную нить, лезвие ножа, истому, разрешение секстаккорда. У меня могут быть мысли, но они теперь не наделены чувственностью. Мне нужна боль, чтобы вдохнуть в них душу.
вторник, 16 октября 2012
Когда нормальная женщина, просто нормальная, ни в чем не повинная женщина, которая так же точно, как то, что ад существует, заслуживала много лучшего, когда она приходит домой, весь день проработав официанткой, и находит мужа задохшимся насмерть в семейной машине и громко визжит – это просто-напросто ее круговая мышца рта, растянутая до предела.
(с) Чак Паланик, «Дневник»
Вторую половину дня я сижу, подперев рукой щёку. Под щекой, под мягкой, пружинистой кожей – твёрдая и острая скула. Я щупаю пальцами глубокий и резкий переход от скулы к верхней челюсти, пропасти в глазницах (глаза – глядящая в тебя бездна), впадину под подбородком. Каждый день я смотрю в зеркало и вижу недолговечную косметику природы: мышцы, кожу, ресницы и волосы, серые глаза, алые губы. Я могу даже подумать, что я красива.
Тогда как внутри меня – череп, костяная смерть, единственная незыблемая органика, которая будет существовать много дольше меня
Недавно я делала рентген. У меня заподозрили остеохондроз (подтвердили) и направили в тёмный просторный кабинет на третьем этаже. Толстая докторша, которую я нашла в прилегающей застеклённой подсобке, будто предназначенной для наблюдения за опасными экспериментами, как в центре управления какого-нибудь секретного НИИ, изучающего метаморфозы мутантов, - приказала мне раздеться и завязать волосы в пучок. Поставила меня на скамеечку и направила в лицо прожектор. Моя тень была чётче меня
Потом ушла в свою безопасную комнату и оттуда включила аппарат.
Я чувствовала себя космонавтом. Героиней фильма «Пыль». Чудовищем, пушечным мясом, восемнадцатилетним добровольцем на фронтовой линии, необитаемой планетой в космосе
А потом мне дали снимки. Шестнадцать позвонков (здесь, вот, утолщение, из-за которого вы умрёте – видно?) и основание черепа.
Меня передёрнуло
Скелет внутри меня был настолько пугающим, чужеродным, излишне долговечным, совсем не относящимся ко мне – и тем не менее он был в моей сердцевине, был моим остовом, средством к существованию. Моей клюкой. Как будто мы жили в симбиозе – я и мой скелет, и за то, чтобы свои максимум 75 лет я ходила, он заберёт меня потом, уведёт в пустоту, в чёрную бездну, подомнёт, поглотит – а сам останется лежать здесь, сверкать зияющими глазницами…
Вторую половину дня я сижу, подперев рукой щёку. Под щекой, под мягкой, пружинистой кожей – твёрдая и острая скула. Я щупаю пальцами глубокий и резкий переход от скулы к верхней челюсти, пропасти в глазницах (глаза – глядящая в тебя бездна), впадину под подбородком. Каждый день я смотрю в зеркало и вижу недолговечную косметику природы: мышцы, кожу, ресницы и волосы, серые глаза, алые губы. Я могу даже подумать, что я красива.
Тогда как внутри меня – череп, костяная смерть, единственная незыблемая органика, которая будет существовать много дольше меня
Недавно я делала рентген. У меня заподозрили остеохондроз (подтвердили) и направили в тёмный просторный кабинет на третьем этаже. Толстая докторша, которую я нашла в прилегающей застеклённой подсобке, будто предназначенной для наблюдения за опасными экспериментами, как в центре управления какого-нибудь секретного НИИ, изучающего метаморфозы мутантов, - приказала мне раздеться и завязать волосы в пучок. Поставила меня на скамеечку и направила в лицо прожектор. Моя тень была чётче меня
Потом ушла в свою безопасную комнату и оттуда включила аппарат.
Я чувствовала себя космонавтом. Героиней фильма «Пыль». Чудовищем, пушечным мясом, восемнадцатилетним добровольцем на фронтовой линии, необитаемой планетой в космосе
А потом мне дали снимки. Шестнадцать позвонков (здесь, вот, утолщение, из-за которого вы умрёте – видно?) и основание черепа.
Меня передёрнуло
Скелет внутри меня был настолько пугающим, чужеродным, излишне долговечным, совсем не относящимся ко мне – и тем не менее он был в моей сердцевине, был моим остовом, средством к существованию. Моей клюкой. Как будто мы жили в симбиозе – я и мой скелет, и за то, чтобы свои максимум 75 лет я ходила, он заберёт меня потом, уведёт в пустоту, в чёрную бездну, подомнёт, поглотит – а сам останется лежать здесь, сверкать зияющими глазницами…
воскресенье, 07 октября 2012
В реально катастрофических ситуациях меланхолики ведут себя намного
рациональнее и спокойнее, чем люди, не склонные к депрессиям. Просто
потому, что все это им знакомо, они живут так каждый день. Конец света –
это прежде всего состояние сознания. Я, например, испытываю чувство
беспокойства и непонятной тревоги пять лет.© Ларс фон Триер
рациональнее и спокойнее, чем люди, не склонные к депрессиям. Просто
потому, что все это им знакомо, они живут так каждый день. Конец света –
это прежде всего состояние сознания. Я, например, испытываю чувство
беспокойства и непонятной тревоги пять лет.© Ларс фон Триер
среда, 26 сентября 2012
Хочу такой живот. Да.
И хочу, блять, обратно свои идеальные 46-48 кг.
Сейчас 55 >.<
Итак, приступим.
Неделя 1
Упражнение 1. Для прямых мышц живота.Исходное положение - лежа на спине, колени согнуты, руки за головой. На счет 1-2-3 поднимите туловище, на счет 4 опустите. Сделайте 10 подходов по 30 повторений.
ВАЖНО! Не сцеплять руки в затылке (иначе тренируются мышцы шеи, а не пресса).
Упражнение 2. Для косых мышц живота.
И. п. – тоже. На счет 1-2-3 туловище, направляя его к левой ноге, на счет 4 – опустите. Повторите то же самое в другую сторону. Сделайте 10 подходов по 30 повторений.
ВАЖНО! Следить за нижним отделом позвоночника – он не должен прогибаться, он должен словно прилипнуть к полу.
Упражнение 3. Для нижних мышц живота.
И. п. – то же. Поднимите туловище и ноги. В течении 5 минут делайте «ножницы» или «шаги».
ВАЖНО! Поднимать туловище и ноги на такой уровень, который обеспечит максимальное напряжение мышц живота.
Неделя 2
Все то же самое, только в 1-м и во 2-м упражнениях ноги не на полу, а на стуле, согнутые под прямым углом.
Неделя 3
В основной комплекс добавляется важная деталь – на верхней точке каждого повторения нужно на 2 секунды очень сильно напрячь мышцы пресса.
Неделя 4
Основной комплекс остается прежним, только упражнения делаются в максимально быстром темпе. В идеале – без отдыха.
Неделя 5
Добавьте утяжелители. Вес гантелей (их нужно держать за головой) индивидуальный: для новичков – 0,5-1 кг каждая, для «среднего класса» - 1-2 кг, для продвинутых – от 3 до 5 кг.
Неделя 6
Закрепите результат, совместив нюансы 3-й и 5-й недель.
Режим тренировок – не реже трех раз в неделю. Каждое занятие начинайте с разминки, чтобы подготовить мышцы к работе. В течении 5-10 минут делайте наклоны вперед-назад, влево-вправо, вращайте тазом в разных направлениях, приседайте.
В конце занятия сделайте растяжку (это особенно важно для новичков, не привыкших к интенсивным нагрузкам, - без растяжки в мышцах накапливается молочная кислота, вызывающая эффект крепатуры, и вы просто не сможете продолжить курс).
3 самых эффективных упражнения для растяжки
1. Лягте на живот. Опираясь руками на пол, максимально поднимите туловище.
2. То же самое, но потянитесь в разные стороны.
3. Лежа на животе, поднимите руки в стороны и попытайтесь ногой дотянуться до противоположной руки. И наоборот.
вторник, 18 сентября 2012
16:04
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
12:45
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 16 сентября 2012
лучше йогурта по утрам
только водка и гренадин.
обещай себе жить без драм -
и живи один.
все слова переврутся сплошь,
а тебе за них отвечать.
постарайся не множить ложь
и учись молчать.
Бог приложит свой стетоскоп -
а внутри темнота и тишь.
запрети себе множить скорбь -
да и зазвучишь.
только водка и гренадин.
обещай себе жить без драм -
и живи один.
все слова переврутся сплошь,
а тебе за них отвечать.
постарайся не множить ложь
и учись молчать.
Бог приложит свой стетоскоп -
а внутри темнота и тишь.
запрети себе множить скорбь -
да и зазвучишь.
Всегда разочаровываюсь, перечитывая свои записи. Угол зреия в них - градусов десять, от силы пятнадцать.
Я - зашоренная, усталая лошадь.
Мы живём в бамбуковое, текучее время, и оно куда интересней, чем было тридцать, сорок лет назад.Нужно только отдышаться, успокоиться и забраться на ту гору, у подножия которой снуют сто сорок миллионов человек, не поднимая головы.И посмотреть сверху.
Увидеть.
Написать.
Память - чертовски коварная штука. Сегодня ты уверен, что вовеки не забудешь этих вещей, а через год сможешь удивляться, читая о них в хрониках.
Я пропустила Марш Миллионов и передовые страницы новостных сайтов. День города, концерт Хью Лори, Олимпиаду и сотню рассветов.
Потому что...
Ещё школьное, деткое чувство, когда слышишь: "Осталось пять минут. Сдавайте работы", а у тебя почти чистый лист. Ты сидишь над вторым или третьим примером, и мысли разбегаются, как ртуть; ты повторяешь себе: "он же лёгкий, ты запросто можешь его решить, ну же, соберись". Холод в ладонях, вакуум в желудке. И думать ты можешь только о том, что у тебя осталось меньше трёхсот секунд, уже двести восемьдесят, двести пятьдесят...
Пятьдесят лет, сорок девять... Сколько в среднем живёт человек? Я отмерю себе семьдесят пять - мне говорили, что у меня длинная линия жизни. Она дельтой расходится у запястья, образуя три кольца. Их называют "кольцами счастья".
Я отмерю себе семьдесят пять - пусть В. отмеряла себе и столько же.
Последние двадцать пять на Паркинсона, Альцгеймера и невыносимые утренние боли в спине.
Остаётся ровно столько же, сколько я уже прожила.
Мне нужно успеть научиться чёртовой туче вещей. Сочинять прекрасную музыку, рисовать гениальные картины, снимать уникальные моменты,открыть собственную фабрику обуви, магазин ирокезов, сайт посылок; выучить несколько языков, моих любимых, написать книгу - выносить её, как ребёнка; родить настоящего ребёнка и воспитать его человеком.
И не оставаться на одном месте.
На двоих меня слишком мало.
Надо собираться и провести черту. Разделительную двойную.
Почувствовать себя и собственные цели.
Я - зашоренная, усталая лошадь.
Мы живём в бамбуковое, текучее время, и оно куда интересней, чем было тридцать, сорок лет назад.Нужно только отдышаться, успокоиться и забраться на ту гору, у подножия которой снуют сто сорок миллионов человек, не поднимая головы.И посмотреть сверху.
Увидеть.
Написать.
Память - чертовски коварная штука. Сегодня ты уверен, что вовеки не забудешь этих вещей, а через год сможешь удивляться, читая о них в хрониках.
Я пропустила Марш Миллионов и передовые страницы новостных сайтов. День города, концерт Хью Лори, Олимпиаду и сотню рассветов.
Потому что...
Ещё школьное, деткое чувство, когда слышишь: "Осталось пять минут. Сдавайте работы", а у тебя почти чистый лист. Ты сидишь над вторым или третьим примером, и мысли разбегаются, как ртуть; ты повторяешь себе: "он же лёгкий, ты запросто можешь его решить, ну же, соберись". Холод в ладонях, вакуум в желудке. И думать ты можешь только о том, что у тебя осталось меньше трёхсот секунд, уже двести восемьдесят, двести пятьдесят...
Пятьдесят лет, сорок девять... Сколько в среднем живёт человек? Я отмерю себе семьдесят пять - мне говорили, что у меня длинная линия жизни. Она дельтой расходится у запястья, образуя три кольца. Их называют "кольцами счастья".
Я отмерю себе семьдесят пять - пусть В. отмеряла себе и столько же.
Последние двадцать пять на Паркинсона, Альцгеймера и невыносимые утренние боли в спине.
Остаётся ровно столько же, сколько я уже прожила.
Мне нужно успеть научиться чёртовой туче вещей. Сочинять прекрасную музыку, рисовать гениальные картины, снимать уникальные моменты,открыть собственную фабрику обуви, магазин ирокезов, сайт посылок; выучить несколько языков, моих любимых, написать книгу - выносить её, как ребёнка; родить настоящего ребёнка и воспитать его человеком.
И не оставаться на одном месте.
На двоих меня слишком мало.
Надо собираться и провести черту. Разделительную двойную.
Почувствовать себя и собственные цели.
четверг, 05 апреля 2012
от http://ivan-laptev.livejournal.com/
1. При появлении аппетита начинать с питья воды, и только если не поможет - есть.
2. Начинать прием пищи с кусочка сладкого, лучше всего пососать конфету: калорий мало, зато сбивает желание обожраться. (т. к. быстро насыщает глюкозой)
3. Не доводить дело до голода, но и не садиться есть слишком сытым. Идеальный критерий: садиться есть, если готов съесть кусок невкусного черствого хлеба.
4. Не допускать резкого перекоса в потребляемых веществах. Если, например, резко ограничить жиры, то чувство голода будет постоянным... при любой самой запредельно высокой калорийности. Чем гармоничнее баланс, тем меньше тянет есть.
5. Самый главный пунктик: подобрать такое питание, пропитавшись на котором несколько дней можно себе сказать:
-"Да, на этом питании я способен сравнительно комфортно существовать всю жизнь".
Если же нет, срыв неминуем.
1. При появлении аппетита начинать с питья воды, и только если не поможет - есть.
2. Начинать прием пищи с кусочка сладкого, лучше всего пососать конфету: калорий мало, зато сбивает желание обожраться. (т. к. быстро насыщает глюкозой)
3. Не доводить дело до голода, но и не садиться есть слишком сытым. Идеальный критерий: садиться есть, если готов съесть кусок невкусного черствого хлеба.
4. Не допускать резкого перекоса в потребляемых веществах. Если, например, резко ограничить жиры, то чувство голода будет постоянным... при любой самой запредельно высокой калорийности. Чем гармоничнее баланс, тем меньше тянет есть.
5. Самый главный пунктик: подобрать такое питание, пропитавшись на котором несколько дней можно себе сказать:
-"Да, на этом питании я способен сравнительно комфортно существовать всю жизнь".
Если же нет, срыв неминуем.
четверг, 09 февраля 2012
Тане, моей коллеге, на работу позвонила дочка. Ей три года. Она говорит - мама, я загадку придумала, угадай, что это: слёзы льёт, а кровь идёт?
Таня смеялась до слёз, но ребёнок упорный: мама, отгадай. Собачка? Нет. Кошечка? Нет.
Мы подключились всем офисом: кто-то поранил палец? резал лук?
Нет, нет, нет.
Это человек.
А вот вы в три года так могли, а?
С утра у нас график такой: сначала просыпается и уходит Федя, потом просыпаюсь и ухожу я. Пересекаемся мы, когда он, уходя, уже одетый и обутый, приоткрывает дверь в комнату и говорит шёпотом:
- Сметанка, я пошёл!
Я тогда, ещё с полуоткрытыми глазами, поднимаюсь на кровати, он меня целует и убегает.
Уж на что мы анархисты и небожители, но этот ритуал повторяется изо дня в день. Всегда.
Кроме вчерашнего дня.
Я просыпаюсь и смутно вспоминаю, как звенел Федин будильник, как он вставал, как собирал вещи… но потом…потом…пустота. А сейчас – слепо гляжу на часы – уже без десяти восемь. Замечаю свет из-под дверей – значит, папа уже встал. День прямо с утра не заладился: будильник не прозвонил, Федя не попрощался, я в ужасно дурном настроении. Думаю, надо позвонить ему, сделать выговор, ну как же так, а? Беру телефон…6.50.
Топаю на кухню, Федя кушает гречку с молоком, смотрит на меня изумлённо.
- Привет, - говорю. – Не забудь со мной попрощаться, ладно?
- Сметанка, я пошёл!
Я тогда, ещё с полуоткрытыми глазами, поднимаюсь на кровати, он меня целует и убегает.
Уж на что мы анархисты и небожители, но этот ритуал повторяется изо дня в день. Всегда.
Кроме вчерашнего дня.
Я просыпаюсь и смутно вспоминаю, как звенел Федин будильник, как он вставал, как собирал вещи… но потом…потом…пустота. А сейчас – слепо гляжу на часы – уже без десяти восемь. Замечаю свет из-под дверей – значит, папа уже встал. День прямо с утра не заладился: будильник не прозвонил, Федя не попрощался, я в ужасно дурном настроении. Думаю, надо позвонить ему, сделать выговор, ну как же так, а? Беру телефон…6.50.
Топаю на кухню, Федя кушает гречку с молоком, смотрит на меня изумлённо.
- Привет, - говорю. – Не забудь со мной попрощаться, ладно?
вторник, 18 октября 2011
В 50-х Курт Воннегут работал на Sports Illustrated. Правда, всего один день. Его первым заданием стал репортаж о скаковой лошади, которая покинула ипподром, перепрыгнув через забор. Протаращившись весь день на пустой лист бумаги, Воннегут написал всего одну фразу: «Лошадь перепрыгнула через ёбучий забор», встал и покинул офис.
Есть у нас один дядя, любит, когда по телефону звонит, говорить "холахуп". У нас в офисе есть мнение, что это "добрый день" по-фински. Решила выучить что-нибудь китайское, чтобы в ответ не ударить в грязь лицом, чо.
Вот что нашла.
Если в России при встрече обмениваются пожеланием здравствовать, то в Германии согласно заведенному порядку желают «Доброго утра» до 12 дня, «Доброго дня» с 12 до 17 и далее следует «Добрый вечер», однако могут ограничиться и простым приветом. В большинстве других европейских стран и в Америке спрашивают: «Как дела?», и в ответ получают обычно: «Хорошо» или «Нормально», затем следует встречный аналогичный вопрос (причем отвечать «Плохо» просто неприлично).
В Малайзии вопрошают: «Куда ты идешь?» На что отвечают расплывчато: «Погулять». Гренландцы констатируют: «Хорошая погода! Еврей пожелает: «Мир вам!», а перс: «Будь весел!». (c) Викиучебник
понедельник, 17 октября 2011
Всё от косности, косности и недостатка ума.
У глупости столько видов, сколько качеств в человеке.
Смелую глупость называют безумием, робкую – трусостью, немногословную глупость – загадочностью, многословную – болтливостью, уверенную –самодурством, злую – жестокостью, добрую – юродивостью, и нет такой глупости, от которой был бы свободен хоть один человек
Дурь - это особая форма материи, которая не возникает ниоткуда и не исчезает никуда, а лишь переходит из одной головы в другую. (с)
Весь день меня мутит, смотрю вокруг сквозь толстое стекло, заляпанное дождём и снегом, и не понимаю, для чего всё это нужно и кто отражается в другом, серебряном, стекле; сегодня ко мне на работу приходила девушка, красивая девушка Светлана, мы с ней на прошлой неделе договорились о встрече – она продаёт кулеры, я международную логистику, они возят кулеры из Азии, а мы всем офисом пьём воду – она пришла «взаимно посотрудничать», а я опрокинутая, деревянная, не могла связать двух слов, только кивала на её рассказ и смотрела мёртвым взглядом на рисованные палки, которые множились из-под моей руки на её буклете. Кажется, я даже не попрощалась с ней, настолько у меня не было слов; я выпустила её и долго стояла с туалете перед умывальником, смотрела в собственные безумные, чужие глаза.
А началось всё ещё на выходных.
В эту субботу был день рождения у С. Федя милостиво разрешил провести его на своей даче в Березовке – там чудесный деревянный дом с камином и участок с колоннадой из сосен. Мне не хватало доктора, в моей душе за последний месяц образовались страшные, крупные камни, которые не раздробить, не выплакать; поэтому я и не пыталась – шутила в меру, смотрела по сторонам, улыбалась и дала себе волю помолчать.
На дне рождения были все знакомые фигуры.
Сам С., лучший друг Феди, добрый, крепкий парень с хитрой ухмылкой, временами внезапно откровенный; его девушка К., блондинка с формами «всё при мне», похожая на Уму Турман, со стайкой подружек, всегда хихикающих над чем-то своим и держащимися особняком, как если бы они разговаривали на ином, неизвестном нам языке; Ж., общий друг, со своей девушкой Н., как две капли воды похожей на него, так, что смотря на её откровенные фото, пугаешься, что Ж., долго носивший длинные патлы, всё-таки сменил пол; В., трагический общий друг с заоблачными идеалами и порванными навсегда связями с теми, кто им посмел не соответствовать, и М., любитель японской культуры, умнейший человек и немножко аутист.
В общем, компания собралась пёстрая.
За здоровье С. я пила чистый виски - с некоторых пор он перестал меня жечь – и до каких-то пор была ни в одном глазу; а потом с меня слетели все предохранители, как будто лошадь, всю зиму простоявшую в стойле, по весне отстегнули от уздечки. Я была, натурально, незатыкаема. Несла первую пришедшую в голову чушь, потом, внезапно, сама не думая об этом, сказала В. – В., которого меньше всех жалую из их компании – что у меня погибла подруга. «знаешь, она вместе с мальчиком задохнулась от угарного газа» - я сказала это посреди нейтрального разговора, буквально прокричала ему в ухо и разрыдалась. Он, конечно, такого не ожидал, и, кажется, кинулся меня утешать – но тут подошёл Федя и уволок меня на улицу. Потом была дикая карусель – я обнимала М., говорила, что он эмигрирует в Японию и всё у него будет хорошо, подошла к стайке К., что курили на крыльце, вынула у неё изо рта сигарету и затянулась – а они только засмеялись и дали мне вторую – и я выкурила и её, как будто не в первый раз втягивала этот едкий, сизый дым; потом мы танцевали под оглушительную музыку без мелодии, а потом я открыла глаза, всё ещё по-пьяному мазавшие по предметам, и увидела, что уже 4.17 утра, я заботливо накрыта курткой, рядом со мной спит Федя, и никого больше нет.
До сих пор не знаю, что было между теми 12 часами ночи и четырьмя утра.
Только на следующее утро мне написала наша общая знакомая, что ей звонил В.и говорил, что я плакала и просила его не уходить. Что у меня случилась беда.
Прокляла всё на свете – себя за длинный язык и некоторых других.
Но с тех пор как будто кран во мне открыли, а я не могу его закрутить обратно.
Как будто разворошили хранилище ядерных отходов, запрятанное глубоко-глубоко, и оно теперь отравляет меня, всё сильнее день ото дня.
Ночь почти не спала, бил озноб и я слышала, как предметы двигались на моём столе, шурша по дереву.
*не была бы это моя крыша*
Что со всем этим делать, не знаю.
Пока забралась поглубже в нору. Рефлексирую в одиночку.
*с В. теперь нужно либо дружить, либо придётся его убить. пока склоняюсь ко второму*
У глупости столько видов, сколько качеств в человеке.
Смелую глупость называют безумием, робкую – трусостью, немногословную глупость – загадочностью, многословную – болтливостью, уверенную –самодурством, злую – жестокостью, добрую – юродивостью, и нет такой глупости, от которой был бы свободен хоть один человек
Дурь - это особая форма материи, которая не возникает ниоткуда и не исчезает никуда, а лишь переходит из одной головы в другую. (с)
Весь день меня мутит, смотрю вокруг сквозь толстое стекло, заляпанное дождём и снегом, и не понимаю, для чего всё это нужно и кто отражается в другом, серебряном, стекле; сегодня ко мне на работу приходила девушка, красивая девушка Светлана, мы с ней на прошлой неделе договорились о встрече – она продаёт кулеры, я международную логистику, они возят кулеры из Азии, а мы всем офисом пьём воду – она пришла «взаимно посотрудничать», а я опрокинутая, деревянная, не могла связать двух слов, только кивала на её рассказ и смотрела мёртвым взглядом на рисованные палки, которые множились из-под моей руки на её буклете. Кажется, я даже не попрощалась с ней, настолько у меня не было слов; я выпустила её и долго стояла с туалете перед умывальником, смотрела в собственные безумные, чужие глаза.
А началось всё ещё на выходных.
В эту субботу был день рождения у С. Федя милостиво разрешил провести его на своей даче в Березовке – там чудесный деревянный дом с камином и участок с колоннадой из сосен. Мне не хватало доктора, в моей душе за последний месяц образовались страшные, крупные камни, которые не раздробить, не выплакать; поэтому я и не пыталась – шутила в меру, смотрела по сторонам, улыбалась и дала себе волю помолчать.
На дне рождения были все знакомые фигуры.
Сам С., лучший друг Феди, добрый, крепкий парень с хитрой ухмылкой, временами внезапно откровенный; его девушка К., блондинка с формами «всё при мне», похожая на Уму Турман, со стайкой подружек, всегда хихикающих над чем-то своим и держащимися особняком, как если бы они разговаривали на ином, неизвестном нам языке; Ж., общий друг, со своей девушкой Н., как две капли воды похожей на него, так, что смотря на её откровенные фото, пугаешься, что Ж., долго носивший длинные патлы, всё-таки сменил пол; В., трагический общий друг с заоблачными идеалами и порванными навсегда связями с теми, кто им посмел не соответствовать, и М., любитель японской культуры, умнейший человек и немножко аутист.
В общем, компания собралась пёстрая.
За здоровье С. я пила чистый виски - с некоторых пор он перестал меня жечь – и до каких-то пор была ни в одном глазу; а потом с меня слетели все предохранители, как будто лошадь, всю зиму простоявшую в стойле, по весне отстегнули от уздечки. Я была, натурально, незатыкаема. Несла первую пришедшую в голову чушь, потом, внезапно, сама не думая об этом, сказала В. – В., которого меньше всех жалую из их компании – что у меня погибла подруга. «знаешь, она вместе с мальчиком задохнулась от угарного газа» - я сказала это посреди нейтрального разговора, буквально прокричала ему в ухо и разрыдалась. Он, конечно, такого не ожидал, и, кажется, кинулся меня утешать – но тут подошёл Федя и уволок меня на улицу. Потом была дикая карусель – я обнимала М., говорила, что он эмигрирует в Японию и всё у него будет хорошо, подошла к стайке К., что курили на крыльце, вынула у неё изо рта сигарету и затянулась – а они только засмеялись и дали мне вторую – и я выкурила и её, как будто не в первый раз втягивала этот едкий, сизый дым; потом мы танцевали под оглушительную музыку без мелодии, а потом я открыла глаза, всё ещё по-пьяному мазавшие по предметам, и увидела, что уже 4.17 утра, я заботливо накрыта курткой, рядом со мной спит Федя, и никого больше нет.
До сих пор не знаю, что было между теми 12 часами ночи и четырьмя утра.
Только на следующее утро мне написала наша общая знакомая, что ей звонил В.и говорил, что я плакала и просила его не уходить. Что у меня случилась беда.
Прокляла всё на свете – себя за длинный язык и некоторых других.
Но с тех пор как будто кран во мне открыли, а я не могу его закрутить обратно.
Как будто разворошили хранилище ядерных отходов, запрятанное глубоко-глубоко, и оно теперь отравляет меня, всё сильнее день ото дня.
Ночь почти не спала, бил озноб и я слышала, как предметы двигались на моём столе, шурша по дереву.
*не была бы это моя крыша*
Что со всем этим делать, не знаю.
Пока забралась поглубже в нору. Рефлексирую в одиночку.
*с В. теперь нужно либо дружить, либо придётся его убить. пока склоняюсь ко второму*